чтением — английский перевод — Rutoen

Ах, чтением?	Aw, a book?
Она заснула за чтением.	She fell asleep while reading.
Он поглощён чтением детективов.	He is absorbed in reading detective novels.
Он был поглощён чтением.	He was absorbed in reading.
Вижу, ты увлекся чтением?	I see you’ve been getting into a little light reading.
Решил серьезно заняться чтением?	Catching up on your reading?
Я слишком занят чтением.	I’m too busy reading.
Наконец, смогу насладиться чтением.	Oh. Finally, I’ll get to catch up on my reading.
У Тома проблемы с чтением.	Tom has trouble reading.
Она сидела за чтением книги.	She sat reading a book.
Том уснул за чтением книги.	Tom fell asleep reading a book.
Девочка была поглощена чтением сказки.	The little girl was absorbed in reading a fairy tale.
Я был поглощен чтением новеллы.	I was absorbed in reading a novel.
Он поглощён чтением детективных романов.	He is absorbed in reading detective novels.
За чтением книги я уснул.	While reading a book, I fell asleep.
За чтением книги я заснул.	While reading a book, I fell asleep.
Он провел вечер за чтением.	He spent the evening reading.
Пожалуйста наслождайтесь вторым чтением Ворона.	Please enjoy this second recitation of The Raven.
Я был занят, чтением газеты.	I was reading a newspaper.
Я не интересуюсь чтением мыслей.	I’m afraid we aren’t interested in mind reading acts.
Моя ненормальность ограничена чтением газет.	My madness is limited to reading the paper.
И это связано с чтением.	And it involved reading.
A как там с чтением?	How is the course work coming along?
У ЭрнАна проблемы с чтением..	Hernan has a reading disability.
Том провёл вечер за чтением книги.	Tom spent the evening reading a book.
Я провожу много времени за чтением.	I spend a lot of time reading.
Церемония завершилась чтением обращения старейшины хопи.	The ceremony concluded with the end of the Hopi Elder apos s message.
Это будет сделано перед вторым чтением.	This review will be requested before the second reading.
Всегда занятыми готовкой, чтением поэзии, пением.	Always involved with cooking, reciting poetry, singing.
Конференция открылась чтением стихов Священного Корана.	2. The Conference was opened with a recitation of verses from the Holy Quran.
Слушай, но чтением никого не прокормишь.	Look man, reading don’t feed no one.
Он провёл вечер за чтением книги.	He spent the evening reading a book.
Он развлекал себя чтением детективного рассказа.	He amused himself by reading a detective story.
Я провёл часы за чтением книг.	I spent hours reading books.
Я проводил часы за чтением книг.	I spent hours reading books.
Он провёл утро за чтением книги.	He spent the morning reading a book.
Как мы продвигаемся с чтением карты?	Where are we on reading the orb?
ПОЗДРАВЛЯЕМ ВЫПУСКНИКОВ! или за чтением книг.	She spent all of her time secluded with her family, or in the comfort of books.
Немедленно заставлю Синтию всерьез заняться чтением.	I really must make Cynthia pursue a course of serious reading.
Наверное, мне стоит заняться чтением мантр.	Maybe I should take up chanting.
Он очень интересуется чтением и историями.	He’s very interested in reading and in stories.
Боюсь, Вы слишком увлеклись чтением комиксов?	Have you taken up reading comic books?
У тебя проблемы с чтением, Райан?	Do you have a problem with reading, ryan?
Я тут занималась очень интересным чтением.	I’ve been doing some very interesting reading.
В чем проблема с моим чтением?	What’s wrong with me reading?

Чужая шкура – Weekend – Коммерсантъ

Чтение, погружение в созданную другим реальность, даже поверхностное и прерывистое, тем более глубокое, не может пройти для читающего бесследно. Вам никогда не удастся выйти из текста тем же человеком, который в него входил

Вот Анна Каренина со своим красным мешочком садится в поезд и едет из Москвы в Петербург; я уже начинала так какой-то текст, но от красного мешочка и его судьбы так просто не отделаешься. У Анны с собой английский роман, который она не стала бы открывать, но в вагоне ничего интересного не происходит. Поэтому на ручке кресла укрепляют специальный фонарик, Каренина берет в руки ножик для разрезания страниц, вокруг то светло, то темно, то жарко, то холодно, в окна бьется метель, в купе все разговоры тоже о метели, но вот наконец книга берет свое, и Анна начинает «читать и понимать читаемое».

«Анна Аркадьевна читала и понимала, но ей неприятно было читать, то есть следить за отражением жизни других людей. Ей слишком самой хотелось жить. Читала ли она, как героиня романа ухаживала за больным, ей хотелось ходить неслышными шагами по комнате больного; читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь; читала ли она о том, как леди Мери ехала верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой. Но делать нечего было, и она, перебирая своими маленькими руками гладкий ножичек, усиливалась читать. Герой романа уже начинал достигать своего английского счастия, баронетства и имения, и Анна желала с ним вместе ехать в это имение, как вдруг она почувствовала, что ему должно быть стыдно и что ей стыдно этого самого. Но чего же ему стыдно? «Чего же мне стыдно?»— спросила она себя с оскорбленным удивлением».

В этом знаменитом фрагменте есть, кажется, некоторое несоответствие, зазор, в который хочется вглядеться попристальнее. Анне слишком хочется жить самой — и мы знаем, к какой судьбе она оборачивается от книжных страниц. То, что происходит с нею в купе, можно описать как выбор между двумя томами — тем, что Каренина держит в руках, и тем, что она только что начала читать: новым томом собственной жизни, которая вспыхнет и погаснет к концу толстовского романа. Собственная история будет увидена задним числом как текст. А нами — как один из текстов, доступных для прочтения: кто знает, если бы Анна не отвлекалась той зимней ночью от английского баронета и отважной леди Мери, толстовский роман назывался или кончался бы как-нибудь иначе.

Но все-таки: что именно происходит между Анной и книгой, между Анной и ее героями? Что именно не так с тем, как она читает? Дело ведь не в том, что Каренина слишком увлечена мыслями о своем — своем, еще не начавшемся романе, собственной истории — и поэтому не может следить за текстом. Мы видим, что она вроде бы поглощена чтением, охвачена повествовательным эросом — той трудно формулируемой жаждой, которая по сути аннулирует читателя как субъект при его полном и радостном согласии. Текст заставляет нас добровольно исчезать, уступать собственное место в собственном сознании тому, что написано на странице, становиться попеременно всем, что там описано.

У процесса чтения своя, неподвластная читателю темпоральность. Где у кинофильма или сериала есть границы, заранее известный нам хронометраж, в книгу можно и нужно «провалиться», как в сон, зачитаться и не заметить, сколько прошло времени. Но с Анной этого не происходит: ее желание быть-в-книге (говорить речь, пугать волков, добиваться английского счастья) не следует послушно за сюжетом, но как бы подпрыгивает, недоуменно вздрагивает при каждом новом повороте. Это чем-то похоже на пробуждение от вагонной дремы: вскинулась и поняла, что хочешь ехать с баронетом в его имение, очнулась — и поняла, что тебе стыдно. Желание жить, проделывать то, к чему призывает книга, так велико, что пробивает невидимый купол, созданный чтением,— то и дело отталкивает от страницы. Вместо того, чтобы «углубиться в текст» — еще одно устойчивое словосочетание, говорящее нам о том, что у чтения есть не только временное, но и пространственное измерение, что в книгу можно слишком далеко зайти и заблудиться в ней, как в лесу — она все время остается на его поверхности. То, что встречает ее на полдороге, то, что мешает заблуждаться, проваливаться, блаженно теряться в тексте,— ее собственное «я», не дающее забыть о себе даже там, куда заглядывают, чтобы исчезнуть.

Что, собственно, происходит, происходило бы между романом и Карениной, между книгой и читательницей в более обычной ситуации? Чему может помешать память о себе? Видимо, само-забвению: миметическому движению, которое могло бы разом стереть границы между Анной и героями английской книжки, предоставляя ей блаженную возможность говорить парламентскую речь самой (превратившись в румяного баронета), и ходить тихими шагами у постели больного (становясь на это время леди Мери), и бояться, щелкать зубами, растворяться в снежной пыли вместе с другими волками. В толстовском описании видно, как раз за разом замирает и не осуществляется превращение, которое прерывается на полпути: появляется «я» и заявляет о своем существовании и своих правах. Ему мало окошка в чужую жизнь, которое предлагает чтение. Оно хочет проделывать все под собственным именем, чужой опыт кажется ему недостаточным, а главное — оно высоко ценит себя и свою уникальность и не хочет превращаться ни в кого другого, ни во что другое.

И тогда, действительно, читать незачем: все устройство этого занятия сводится к тайному пакту между книгой — и тем читателем, который просит, мечтает, требует отделить его от собственного «я» и выдать в награду другое, другие.

Одно из стихотворений Эмили Дикинсон рассматривает чтение (книгу, страницу) как дешевое и действенное транспортное средство: there is no Frigate like a Book. В сегодняшнем контексте корабли и повозки можно было бы заменить на самолеты; интересно другое. Транспортировка вовсе не ограничивается географическими локациями; чтение — не просто способ узнать больше о местах, где мы не были. Chariot / That bears the Human Soul — куда она может завезти?

В знаменитой сказке Гауфа про Калифа-аиста происходят события, по нынешним временам, совершенно неприличные. Мало того что сама сказка, как тогда было заведено, ориентальная — то есть отчетливо колониальная, берущая у незнакомого мира его экзотические внешние приметы и раскрашивающая ими собственные истории,— но и то, что в ней рассказывается, сегодня имеет особенную подсветку. В мировой культуре нет числа историям, которые имеют дела с разного рода метаморфированием, чудесными превращениями из одного в другое, которые могут героя осчастливить или сделать несчастным. Лягушка превращается в царевну, а маленький мальчик — в козленка; гребень, который бросаешь за спину во время погони, становится дремучим лесом, а дружелюбный волк — человеком. Гораздо меньше тех, где заранее имеется в виду, что превращение предстоит неокончательное и что все, что ждет героя,— сеанс экстремального туризма, возможность ненадолго побывать в чужой шкуре, а потом, с новыми знаниями и впечатлениями, благополучно вернуться в свою. Самые известные из них имеют авторов: и Гауф, и Апулей в своем «Золотом осле» описывают экскурсию в другое «я», и в обеих книгах герои, как это ни странно, хотят стать птицами. В чем тут дело — непонятно: может, причина в том, что птицы с древности считались психопомпами, проводниками душ в царство мертвых, и это заставляет живых предполагать, что здесь метаморфоза будет легкой? («Налаженная перебежка», как называла отношения между тем и этим светом Марина Цветаева.) В обоих случаях, впрочем, дело не залаживается, герои мучительно застревают

в своем изменившемся теле, и мы следим за их бессильными попытками вернуться в человеческое состояние.

Не очень понятно даже, за что они так наказаны. Апулеевский Луций намазался не тем снадобьем, гауфовский калиф забыл тайное слово, которое должно его расколдовать — но это все вещи внешние, технические. Похоже, дело именно в недопустимом любопытстве, в желании присвоить себе опыт, не полагающийся человеку по природному чину, не расплачиваясь за это, на правах ленивого телезрителя, переключающегося с программы на программу, или воодушевленного туриста, который заехал в новую страну на несколько дней и позволяет себе наслаждаться новизной, не понимая, из каких компонентов она составляется. По-другому это можно описать языком сегодняшнего дня: как случай культурной апроприации, желания развлечь себя и ближнего, переодеваясь в шкуру (наряд, перья, акцент, судьбу) кого-то настолько чужого, что присвоить его достояние не кажется дурным поступком,— не спрашиваем же мы куст, можно ли собирать с него ягоды, не спрашиваем и мертвых людей, можно ли публиковать их фотографии.

История про восточного властителя и его визиря, которые с радостью хватаются за возможность съездить в чужое (животное) существование как в чужую страну, без обязательств и ответственности, нежданно оборачивается притчей. Единственное, что запрещено гауфовским туристам на территории

другого,— смех, и именно от него они и не могут удержаться. Когда они достигают цели своего путешествия — видят настоящих аистов, слышат и понимают их разговор, их охватывает приступ конвульсивного хохота, который они не могут и не хотят побороть.

«И юная аистиха зашагала по лугу, выкидывая удивительнейшие коленца. Калиф и Мансор изумленно глядели ей вслед, но когда она остановилась в картинной позе на одной ноге, грациозно помахивая крыльями, они не могли сдержаться, из их клювов вырвался неудержимый хохот, от которого они нескоро отдышались. Калиф первый овладел собой.— Такой потехи ни за какие деньги не купишь! — вскричал он.— Жаль, что глупые твари испугались нашего смеха: а не то бы они, наверное, еще и запели!»

Здесь все важно: и то, что бурю смеха вызывает не разговор аистов, а танец (так сказать, сама их аистовость), и то, что понимание чужого языка только увеличивает дистанцию непонимания, и само качество всепобеждающего смеха, охватившего героев,— сокрушительного, дионисийского, смешанного с божественным страхом (не зря он упоминается в том же абзаце) и приводящего к полному забвению себя и всего, что знаешь, даже слова, которое должно тебя расколдовать. По сути, снисходительный смех высшего существа — и есть тот грех, что сделал калифа с визирем настоящими аистами, лишенными возможности измениться, отделаться от своих пернатых «я». Но интересней всего, возможно, то, что происходит при чтении этой сказки с нами, со мной: это очень физическая, даже физиологическая вещь — ты вдруг чувствуешь наступившую суженность, внезапно ограничившийся объем, неспособность выбраться. Как если бы ты, читатель, уже уютно раздвоившийся, привыкший быть калифом и визирем с их приятными занятиями, вдруг оказался взаперти в узком пространстве чужого, птичьего тела и понял, что выхода нет. Чем-то это напоминает фразу, которую я часто слышала в детстве, когда мы дурачились: строили рожи, таращили глаза, скалились, стараясь выглядеть как можно чудовищней, стать предельными не-собой. Обычно это говорил кто-нибудь из взрослых или старших детей: «А вот если тебя сейчас испугать, ты навсегда такой останешься!» Отсюда не выбраться, так теперь и живи.

Я только сейчас это вспомнила: второй класс, новая чужая школа, мне восемь лет, учительница предлагает нам написать сочинение. Она сейчас продиктует начало истории, а дальше каждый волен закончить ее как захочет. Ее слова я сорок лет спустя помню наизусть, там всего-то два предложения: «Жил в лесу волчишка с матерью. Ушла мать на охоту, а волчонок остался дома». Хорошо помню и ощущение невероятных, безграничных возможностей, которые предлагали эти первые фразы; первым делом, конечно, мой волчонок выбрался из родной норы и отправился исследовать мир. Шел-шел и дошел до волшебного города, в котором каждый, кто входил в городские ворота, в кого-нибудь превращался. Вот и волчонок, натурально, превратился там в прекрасного королевича. Все это, сочиненное мною тогда, я воспроизвожу по памяти, реконструирую, реставрирую, догадываюсь. То, что знаю наизусть с тех самых пор,— это предложение, которым кончалась моя версия сказки. «Королевич вышел из города, но волком так и не стал».

Возможно, об этих — небезопасных — свойствах чтения стоит предупреждать. Сейчас, когда тысячи программ, телепередач, книг посвящены как раз тому, чтобы заставить детей начать читать, а взрослых — вернуться к чтению, это и звучит-то странно. Но я помню времена, когда детей встревоженно призывали: «Ну что ты все читаешь? Хватит, иди погуляй, надо дышать свежим воздухом», и слухи о том, как кто-то сошел с ума, потому что прочитал всю Библию, от первой до последней страницы. И мало бы этой, вполне реальной возможности зачитаться и увидеть, что так и вся жизнь прошла, как в горном замке у троллей (почему бы нет? к тому же засмотреться сериалами, заиграться в компьютер, да и просто заглядеться в окно можно с той же легкостью, было бы желание).

Нет, с книгами есть другая, более существенная проблема. Они, по сути, откровенно и бесхитростно предлагают читателю использовать для собственного развлечения или наставления тот же механизм, что лежит в основе феномена blackface. Там, где кино, опера, уличный балаган предлагают нам увидеть другого и сочувствовать ему именно как другому, как страдающему не-себе (есть прекрасное английское выражение сочувствия, наглядно иллюстрирующая это: my heart goes out for you, чувство буквально выходит тут из себя, из тебя), книга подразумевает другой, более опасный механизм самоидентификации. Ты буквально становишься тем, о ком читаешь или пишешь, попадаешь ему в голову — в множественные головы текста, людские и животные, в листья травы, в буквы и запятые. Ты не наблюдаешь героя со стороны, а совмещаешься с ним (а часто и за-мещаешься, утрачиваешь на время всякую отдельность). Ты по доброй воле переживаешь с ним его радости — а еще испытываешь страдания, которые он-то для себя не выбирал. И при этом ты в любой момент можешь эту боль прекратить, сказать стоп-слово (мутабор! превращаемся обратно), оторваться от книги на час или навсегда, вернуться к себе, в себя. Чтение — если рассматривать его так — хуже, оскорбительней, чем identity theft, это identity tourism. И там, где общество может или хочет оспорить право авторов писать о сообществах, о которых они знают только понаслышке, читателя ограничить не под силу никому — there is no Frigate like a Book. Человек-читатель кочует по чужим идентичностям неузнанный, без свидетелей. Он становится женщиной, мужчиной, близнецами, марсианами, землей. Зверями, конечно, животными, конечно. Он становится очень плохим человеком — и даже, возможно, навсегда таким останется. Он, как Бог, входит в чужие тела и умы и ведет себя там, словно так и надо, словно ничего естественнее и представить себе нельзя.

По ходу дела обнаруживается, что его возможности безграничны — и мы видим то, что видел Толстой, но не замечала Анна: как от первой к последней книге романа постепенно оживает, обретает собственную субъектность маленький красный мешочек, спутник ее путешествий. Вот сцена в поезде перед самым самоубийством, Каренина входит в отвратительное ей купе, садится на белый когда-то диван. «Мешок, вздрогнув на пружинах, улегся» — так ложится усталое, нервное животное, так пишут о живом. И потом: «Она хотела упасть под поравнявшийся с ней серединою первый вагон. Но красный мешочек, который она стала снимать с руки, задержал ее». Он уже не «игрушечный», как в начале книги; глаголы указывают на самостоятельную (хотела сказать, душевную) жизнь: он вздрагивает и ложится, он пытается задержать хозяйку — и ему это не удается. Ее предсмертное движение — это жест расставания и отказа: «она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки». В эту минуту мы тот самый мешочек, о котором всего и известно, что размер да цвет. Кажется, только чтение дает человеку возможность побыть вещью — и даже иллюзию знания о том, каково ей с нами приходится.

Я слишком хорошо помню, что это именно иллюзия: wishful thinking, заставляющее ненадолго предположить, что ты говоришь языками птиц и лягушек, что человеческий солипсизм конечен, можно выйти за границы гендера, класса, языка, культуры, истории, собственного постылого «я» — и потом вернуться куда-то.

Выход за собственные пределы вызывает жажду, которую невозможно утолить — но я мало знаю об источнике, из которого пью. Знаю другое. Если опыт письма и чтения чему-то учит — тому, что в себя уже не придешь. В этом смысле любое путешествие оказывается последним, из него возвращается кто-то другой. Королевич вышел из города, но волком так и не стал.

Гипнотерапия

Слово «гипноз» происходит от греческого слова «гипноз», что означает «сон». Однако этот буквальный перевод не совсем верен. Исследования электроэнцефалографии, в сокращение ЭЭГ ( метод исследования для измерения электрической активности мозга) показали, что сон и гипноз сильно отличаются друг от друга. В гипнотическом трансе у человека наблюдается активность мозга, а в состояние сна ее нет. В повседневной жизни все мы когда-нибудь да испытывали гипнотический транс. Наверняка у каждого бывали моменты, когда вы были настолько поглощены чтением книги, что даже не слышали окружающих , когда они к вам обращались. Другой пример, когда вы смотрите захватывающий фильм, то совершенно теряете счет времени или, если вы сидите за рулем автомобиля, в определенные моменты ваши мысли блуждают где-нибудь. В эти моменты мы находимся в состоянии «спонтанного гипноза».

Что такое гипноз на самом деле?

Гипноз- это измененное состояние сознания, промежуточное между сном без сновидений, бодрствованием и сновидением, в котором прибывает человек под воздействием определенных условий. Во время гипноза мы вступаем в контакт с нашим внутренним миром, нашим подсознанием. В один и тот же момент мы испытываем глубокое расслабление и предельную концентрацию. В результате чего внешняя среда полностью забыта. Это состояние также называется «транс» Вышеупомянутые примеры «спонтанного гипноза» или ежедневного транса не отличаются от гипноза. Сомнения о гипнозе? Не обязательно!

У вас есть сомнения по поводу попытки гипноза?

Тогда полезно знать, что в состояние гипноза невозможно ввести человека против его воли, так же во время сессии ничего не произойдет против вашего желания.

Во время сеанса используются методы релаксации и огромные способности человеческого воображения сопоставимые с мечтой или фантазией.

Заблуждения о гипнозе

Слова гипноз или гипнотерапии большинство людей ассоциируют с эстрадным гипнозом , что мы видим по телевизору или на сцене, где гипнотизер заставляет людей делать определенные глупые вещи без их контроля и по окончании забыть. Это вызывает мысль о том, что люди теряют свою волю в гипнозе. Эстрадный гипноз абсолютно не сопоставим и не сравним с гипнотерапией. Терапевт никогда не заставит клиента делать что либо без его собственного желания . Во время гипноза клиент знает о трансе и о том, что в этот момент происходит и может использовать предложенные установки терапевта на расслабление. Эти установки способствуют тому, что вы будете себя лучше чувствовать и в тоже время можете думать более четко. Очень важно знать о том ,что лечение не имеет побочных эффектов.

Гипноз -мощный и успешный инструмент

Научные исследования показали, что гипноз является мощным

инструментом в терапии . Журнал Psychotherapy опубликовал , что по итогам 3-х летних исследований гипнотерапия является наиболее эффективной терапией по сравнению с психотерапией. Журнал опубликовал следующее цифры:

• после 600 сеансов психотерапии всего лишь 38% пациентов имели положительный результат.
• после 6 сеансов гипнотерапии 93% людей выздоровели. Если у вас есть еще вопросы, касающиеся гипнотерапии или совета, свяжитесь со мной. Я рада буду вам помочь. Мой телефон номер …. по электронной почте (mail- заполните адрес).

Лечение

1. Стресс
   В последнее время мы слышим много разговоров о стрессе, потому что очень много людей страдают от него. Что же такое на самом… Читать дальше >

2. Страхи и фобии
   Каждый человек испытывает иногда чувство страха, беспокойства или волнение . Эти ежедневные ситуации хорошо известны нам всем. Читать дальше >

3. Травма
   Травма — это форма физического или психологического повреждения. Физическая травма подразумевает собой физические повреждения ,… Читать дальше >

4. Аллергия
   Аллергия — это патологическая реакция иммунной системы, связанная с повышенной чувствительностью к некоторым веществам, которые… Читать дальше >

5. Бросить курить
   Бросить курить совсем не просто. Курение вызывает эффект привыкания, а так же зависимость организма от никотина, что … Читать дальше >

6. Управление болью
   Как правило боль является  необходимой реакцией организма. Если болевые ощущения длятся длительное время то  речь идет о… Читать дальше >

Цветы для Элджернона (роман) — Дэниел Киз (стр. 1)

Flowers for Algernon

Даниэл Киз

by Daniel Keyes

Цветы для Элджернона

For my mother
And in memory of my father

Моей матери и памяти моего отца

progris riport 1 martch 3

1 атчет 3 марта

Dr Strauss says I shoud rite down what I think and re­membir and evrey thing that happins to me from now on.

Док Штраус сказал што я должен писать все што я думаю и помню и все што случаеца со мной с севодня.

I dont no why but he says its importint so they will see if they can use me.

Я не знаю пачему но он гаварит што это важно штобы они могли увидить што я падхажу им.

I hope they use me becaus Miss Kinnian says mabye they can make me smart.

Я надеюсь што падхажу им потому што мис Кинниан сказала они могут сделать меня умным.

I want to be smart.

Я хочю быть умным.

My name is Charlie Gordon I werk in Donners bakery where Mr Donner gives me 11 dollers a week and bred or cake if I want.

Меня завут Чярли Гордон я работаю в пикарне Доннера где мистер Доннер плотит мне 11 доларов в ниделю и дает хлеп или перожок когда я захочю.

I am 32 yeres old and next munth is my brithday.

Мне 32 года и через месец у меня день рождения.

I tolld dr Strauss and perfesser Nemur I cant rite good but he says it dont matter he says I shud rite just like I talk and like I rite compushishens in Miss Kinnians class at the beekmin collidge center for retarted adults where I go to lern 3 times a week on my time off.

Я сказал доку Штраусу и профу Немуру што я не могу харашо писать но он сказал што это ничево и што я должен писать как гаварю и как пишу сачинения на уроках у мис Кинниан в колеже Бекмана для умствено атсталых куда я хажу 3 раза в ниделю по вечерам.

Dr.
Strauss says to rite a lot evrything I think and evrything that happins to me but I cant think anymor because I have nothing to rite so I will close for today…yrs truly Charlie Gordon.

Док Штраус гаварит пишы все што думаеш и што случаеца с тобой но я уже не могу думать и по этому мне нечево писать так што я закончю на севодня… Искрине ваш Чярли Гордон.

progris riport 2-martch 4

2 атчет 4 марта

I had a test today.

Севодня меня правиряли.

I think I faled it and I think mabye now they wont use me.

Мне кажеца я не падайду им.

«What happind is I went to Prof Nemurs office on my lunch time like they said and his secertery took me to a place that said psych dept on the door with a long hall and alot of littel rooms with onley a desk and chares.

У меня был перерыв и как они сказали я пошол к профу Немуру и ево секретарша сказала здравствуй и привела меня где на двери было на писано отдел психологии и был большой зал и много маленьких комнаток с только столом и стульями.

And a nice man was in one of the rooms and he had some wite cards with ink spilld all over them.

И очень приятный челавек был в одной ис комнаток и у нево были белые листки на которых были пролиты чирнила.

He sed sit down Charlie and make yourself cunfortible and rilax.

Он сказал садись Чярли устраивайся паудобней и успакойся.

He had a wite coat like a docter but I dont think he was no docter because he dint tell me to opin my mouth and sav ah.

На нем был белый халат как у доктора но мне кажеца што он был не доктор потомушто он не сказал мне аткрой рот и скажы а.

All he had was those wite cards.

У нево были только эти белые листки.

His name is Burt.

Ево завут Барт.

rapt — с английского на русский

rapt — [ rapt ] n. m. • 1530; « viol » XIVe; rap mil. XII e; lat. raptus, de rapere « saisir, enlever » ♦ Enlèvement illégal (d une personne). Rapt d un enfant. ⇒ kidnapping. « Détournement de mineure, rapt, enlèvement ! » (France). Les auteurs du rapt …   Encyclopédie Universelle

rapt´ly — rapt «rapt», adjective, verb. –adj. 1. lost in delight: »rapt with joy. SYNONYM(S): enraptured, ecstatic. 2. so busy thinking of or enjoying one thing that one does not know what else is happening: »Rapt in his work, he did not hear the footsteps …   Useful english dictionary

rapt — RAPT, rapturi, s.n. 1. Răpire a unei persoane. 2. Furt săvârşit prin violenţă; jaf, hoţie. – Din fr. rapt, lat. raptus. Trimis de LauraGellner, 03.07.2004. Sursa: DEX 98  RAPT s. v. furat, furătură, furt, hoţie, jaf, jefuire, jefuit, pradă,… …   Dicționar Român

rapt — Rapt. s. m. Enlevement d une femme, d une fille. Crime de rapt. il fut convaincu de rapt en la personne d une telle. on ne donne point d abolition pour le rapt & l incendie. c est un rapt qualifié. rapt fait par subornation. rapt de seduction.… …   Dictionnaire de l’Académie française

Rapt — may refer to : * Rapt (2004 film) , a movie directed by Benjamin Lemaire * Rapt: la séparation des races , a 1934 movie directed by Dimitri Kirsanoff * Rapt. Dept., a 2005 Single/EP from Yourcodenameis:MiloRAPT may refer to : * Rehabilitation for …   Wikipedia

Rapt — Rapt, n. [From F. rapt abduction, rape, L. raptus, fr. rapere to seize and carry off, to transport; or fr. E. rapt, a. See {Rapt}, a., and {Rapid}.] 1. An ecstasy; a trance. [Obs.] Bp. Morton. [1913 Webster] 2. Rapidity. [Obs.] Sir T. Browne.… …   The Collaborative International Dictionary of English

Rapt — Rapt, a. 1. Snatched away; hurried away or along. [1913 Webster] Waters rapt with whirling away. Spenser. [1913 Webster] 2. Transported with love, admiration, delight, etc.; enraptured. The rapt musician. Longfellow. [1913 Webster] 3. Wholly… …   The Collaborative International Dictionary of English

rapt — [ræpt] adj written [Date: 1300 1400; : Latin; Origin: raptus, past participle of rapere; RAPE1] so interested in something that you do not notice anything else ▪ They listened with rapt attention . ▪ the rapt expression on his face …   Dictionary of contemporary English

rapt — [rapt] adj. [L raptus, pp. of rapere, to snatch, seize: see RAPE1] 1. Now Rare carried away in body or spirit ( to heaven, etc.]pt), imp. & p. p. of {Rap}, to snatch away. [1913 Webster] …   The Collaborative International Dictionary of English

СЛОЖНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С РАЗЛИЧНЫМИ ВИДАМИ СВЯЗИ — Урок 2

I. Орфографическая работа.

По-разному располагается; давным-давно воплощены в жизнь; по-прежнему поглощен чтением фантастики; по-новому осветить проблему; по-своему обнажающий пороки.

II. Проверка домашнего задания.

III. Закрепление материала.

Говоря о сфере употребления сложных предложений с различными видами связи, учитель еще раз обращает внимание на то, что они выражают сложные мысли; использование их в художественной литературе зависит от индивидуального стиля писателя.

Сложный синтаксис — одна из отличительных черт прозы талантливого писателя-прозаика Владимира Набокова. «Все, что у меня есть,— это мой стиль»,— утверждал он. У набоковской прозы учатся не только прекрасному русскому языку, но и человеческому благородству, стойкости, служению культуре. С его творчеством вы познакомитесь позже, а сегодня понаблюдаем за тем, как использует писатель сложные предложения с различными видами связи.

1) День был голубой, нежный, на диво солнечный; слева наползла бархатистая тень, и невозможно было понять, где кончается тень и где начинается расплывчато-оранжевая листва дерева, заполнявшего двор.

2) Правая сторона переулка была в тени, по левой в жарком сиянии дрожал вдоль панели узкий ручей; девочка, черноволосая, беззубая, в смуглых веснушках, ловила звонким ведром сверкающую струю; и ручей, и солнце, и фиолетовая тень — все текло, скользило вниз, к морю; еще шаг — и там, в глубине, между стен, вырастал его плотный сапфировый блеск.

3) От гула воды в ущелье человек обалдевал; каким-то электрическим волнением наполнялась грудь и голова; вода мчалась со страшной силой, гладкая, однако, как раскаленный свинец, но вдруг чудовищно надувалась, достигнув порога, громоздя разноцветные волны, с бешеным ревом падая через блестящие лбы камней, и с трех саженей высоты, из-под радуг рухнув во мрак, бежала дальше, уже по-другому: клокоча, вся сизая и снежная от пыли, и так ударялась то в одну, то в другую сторону <…> каньона, что казалось, не выдержит гудящая крепь горы, по скатам которой между тем в блаженной тишине цвели ирисы…

Перед вами тексты, взятые из трех разных произведений В. Набокова, тем не менее их многое объединяет. Что? Какие средства выразительности (лексические, грамматические) использует писатель?

Вопросы к третьему тексту.

1. Какова стилистическая окраска слова обалдевал? Подберите к нему стилистически нейтральные синонимы.

2. Определите тип речи.

Как вы думаете, почему в тексте использованы сложные синтаксические конструкции?

Определите вид глаголов и деепричастий. Случайно ли почти все они несовершенного вида? Что это подчеркивает? (Повторяемость, многократность действия, движения: мчалась, наполнялась, надувалась, громоздя, падая, клокоча и пр.)

3. Приведите пример, когда слово однако не является вводным.

На материале текстов можно провести разные виды разбора.

Домашнее задание: упр. 251; работа со словами из рамочки (с. 112).

Серафим Саровский

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Серафим Саровский Серафим Саровский (в миру Машнин Прохор Исидорович (Сидорович)), великий православный святой (1759—[14].01.1833), духовный мыслитель. Прп. Серафим родился в Курске и происходил из купеческой семьи. Ему дали имя Прохор в честь одного из семи диаконов первоначальной Церкви. Его отец Исидор Мошнин был владельцем строительного предприятия и начал строительство собора в Курске. Он умер, когда Прохор — его второй сын — был еще совсем маленьким и его вдова еще в течение 12 лет продолжала руководить начатым строительством. Однажды, при посещении вместе с нею производившихся работ, маленький Прохор упал с карниза и остался невредим. Когда ему исполнилось 10 лет, началось его начальное образование. Прохор был способным ребенком и учился без труда. Быстро научившись свободно читать и писать, он стал отдаваться чтению Библии, Псалмов и др. духовных книг, к которым у него с детства проявлялось особое влечение. Его духовное призвание сказалось очень рано; «находясь еще в миру, Прохор тем не менее ни в каком смысле не был мирским, — пишет В. Н. Ильин. Торговое дело, которым занимался его старший брат Алексей, совершенно не привлекало его, и занимался он им исключительно повинуясь старшим. Все существо его было поглощено чтением святых книг, стремлением постоянно посещать храм; уже в это время наблюдалась у него склонность к уединенному богомыслию». В 18 лет он объявил матери о своем твердом решении уйти в монастырь. Его мать, женщина умная и благочестивая, не имела против этого никаких возражений. В противоположность матери прп. Феодосия, которая некогда, в том же Курске, всеми силами пыталась удержать своего сына при себе; мать Прохора благословила его и дала ему медное распятие, которое он с тех пор всегда носил на груди. Для начала юноша, с пятью товарищами, из которых четверо по его примеру оставили мир, отправился в Киев, помолиться о помощи и покровительстве великому основоположнику русского монашества прп. Феодосию. Прибыв в Киев, Прохор пошел к одному очень известному старцу, Досифею, который посоветовал ему постричься в Саровском монастыре. Монастырь этот стоял на речке Сарове, притоке Оки, в Тамбовской губ., на месте, где еще возвышались развалины прежнего татарского города. Он был основан в XVII в. как чисто общежительный, но в 1764 стал «пустынью», т. е. в нем наряду с общежитием было допущено отшельничество в окружавшем монастырь дремучем лесу. 20 нояб. 1779, в канун Введения во храм Пресвятой Богородицы, Прохор попросился в Саровскую обитель. Ему было 19 лет. Будучи послушником, он прошел здесь все послушания, предписываемые восточным монашеством, трудился сначала в хлебопекарне, потом в столярне. «Общая одаренность его природы, — пишет В. Н. Ильин, — сказалась и здесь; он обнаружил настолько большое мастерство и сноровку в этом ремесле, что его даже наименовали Прохором-столяром. Во всех должностях он обнаружил необычайное усердие и добросовестность; но особенно выделялся он своим молитвенным рвением — усердием как к церковной, так и в келейной молитве. В свободное от молитвы и послушания время он занимался чтением Священного Писания, святоотеческой, аскетической и житийной литературы». Прохор не ограничивался простым чтением всего этого. Он старался воспринимать и усваивать. «Исключительное воздержание в пище и сне составляло уже в этот период отличительную особенность его жизни. Он ел один раз в день, да и то мало. По средам и пятницам ничего не ел. Тогда же, испросив благословение от своего старца, он стал удаляться в лес для того, чтобы в полной сосредоточенности совершать молитвенное правило св. Пахомия Великого. В этот же период для него наступило испытание, давшее ему возможность проявить силу и красоту столь рано созревшего духа. 1780 ознаменовался для молодого подвижника началом тяжкого недуга, мучившего его ок. 3 лет. Большую часть этого времени ему пришлось пролежать. Он отклонил предложение старцев призвать врача, но попросил молить о себе. Были отслужены всенощная и литургия о здравии больного. Последовало быстрое выздоровление. Лишь незадолго до своей кончины подвижник рассказал о тайне своего исцеления, оно было чудом, явленным на нем Божией Матерью. Пресвятая Дева явилась ему со словами «этот — нашего рода» (слова, обращенные к ап. Иоанну Богослову, который сопровождал Ее вместе с ап. Петром в чудесном посещении больного). Коснувшись рукою головы его, а жезлом, бывшим у Нее в руке, — бока, — Она исцелила его» (В. Н. Ильин). После этого Прохор стал собирать на церковь, строившуюся при монастырской больнице. Для этого он ходил пешком по окрестным городам и монастырям и своими руками соорудил для алтаря этой церкви престол из кипарисового дерева. 13 авг. 1786 он был пострижен и назван при этом Серафимом. Ему было тогда 27 лет. «По общему свидетельству, он был необычайно мужественного телосложения, несмотря на воздержание и перенесенную болезнь. Лицо его отличалось особым благообразием. Осенью того же года он был рукоположен в сан иеродиакона. «Имя свое — Серафим — вновь рукоположенный оправдал полностью. Теперь наступили для него дни непрерывного молитвенного горения и совершенно исключительного прилежания и ревности о храме Божием, из которого он уходил только для краткого ночного отдыха. Среди таких молитвенных и богослужебных трудов, Преподобный удостоился новых видений. Он видел ангелов, сослужащих и поющих в церкви и, наконец, глаза его раскрылись для лицезрения самого Господа Иисуса Христа, который явился ему в образе Сына Человеческого, шествующего в храм с небесными силами и благословляющего молящихся и служащих. Ослепленный таким страшным и сладостным видением, Преподобный долго не мог говорить. Придя в себя, он рассказал об этом своим старцам, умолчав перед другими. Опасность гордости была устранена их советами — и Преподобный с этого дня еще более преуспевал в монашеском житии в самоуничижении и смиренномудрии. И действительно, это видение было еще не увенчанием его подвига, а укреплением на дальнейшем трудном пути монашеского крестоношения» (В. Н. Ильин). 2 сент. 1793 он был рукоположен в иеромонахи Тамбовским епископом. В течение нескольких месяцев, которые ему оставалось ещё провести в монастыре, он каждый день служил обедню (что было редким явлением в России, особенно в XVIII в.) и проявлял такое благочестивое рвение, что это вызывало восхищение всего монастыря. Через год после своего рукоположения, в 1794, он получил от своего наставника разрешение оставить монастырское общежитие и начать подвиг отшельнической жизни, который ему было суждено продолжать до 1825. Взяв с собой Священное Писание и Правило св. Пахомия, которое он имел обыкновение читать ежедневно, Серафим удалился в лес, в маленькую хижину без окон, в пяти верстах от монастыря. Питался он одним черствым хлебом, доставлявшимся ему в определенные сроки, да овощами, которые он сам выращивал и приготовлял. Впоследствии он и овощи перестал есть и питался одной горькой травой — «сниткой». По несколько дней в неделю, в особенности по средам и пятницам, он не ел вообще ничего. Несмотря на такое слабое питание, он днем занимался тяжелым трудом дровосека или чтением, а ночи посвящал молитве и размышлению, без освещения и без огня, даже в самые суровые зимы; спать позволял себе лишь самое короткое время, прямо на голом полу. Тем не менее его лицо «было радостно и светло, как у ангела», говорят летописи, и, как в земном раю, отблеск этой внутренней радости покорял лесных зверей (лисиц, волков, медведей), приходивших к его келии и окружавших его в ожидании еды, которую они получали из его рук. Одежда Серафима была самой простой: шерстяная камилавка на голове, один и тот же белый холщовый балахон зимой как и летом, и на нем медный крест — благословение матери. На плечах Серафим носил в суме Евангелие, с которым не расставался никогда, чтобы во всякое время иметь возможность его читать и никогда не забывать о бремени, взятом на себя Христом. Летом, в самую сильную жару, он отправлялся собирать на соседних болотах мох, служивший ему удобрением для его огорода. На него набрасывалась всевозможная мошкара и безжалостно жалила, к его великой радости, ибо он говорил: страсти упраздняются страданием и скорбями, добровольными или посланными Промыслом Божиим. Одним из благочестивых обычаев Серафима было — давать разным местам в лесу названия, заимствованные из священной истории. Так, одно место он называл Иерусалимом, др. — Назаретом, третье — Фавором и т. д. Молясь в этих местах, он любил вспоминать соответствующие события из истории нашего спасения. И Святая Земля, находившаяся в тысячах верст от него, стала ему духовно близкой, она освящала своим, если можно так выразиться, сверхпространственным присутствием дебри русского леса. Следуя правилу св. Пахомия, прп. Серафим каждый час, днем и ночью, читал псалом и молитву, перед тем как есть, единственный раз в день, обычно под вечер, читал 6 псалмов и 6 молитв, не говоря о тысячах молитвенных возгласов и сотнях земных поклонов, которыми он поддерживал постоянную молитву сердцем. Каждую субботу и в канун праздников он неизменно приходил служить всенощную вместе со своей братией, но сам служить литургию он отказывался, из особого преклонения перед святой тайной и из смирения. Он ограничивался тем, что, надев епитрахиль, причащался рано утром и после этого поспешно уходил назад в свою хижину. Ношению власяницы он предпочитал безропотное перенесение оскорблений и презрения. Великие искушения одиночества, чувство покинутости, ужас, упадок духа и иные нравственные терзания его не миновали. Приходилось бороться, и он боролся, в особенности с богохульными мыслями, которые одно время нападали на него со страшной силой. День и ночь он взывал тогда ко Христу и к Божией Матери, моля Их о помощи. Наделенный крепким здоровьем, Серафим не щадил своих сил. Помимо молитвы, он с удвоенным рвением занимался своим постоянным и очень тяжелым трудом: в любое время года и в любую погоду рубил лес на дрова или строил в осушенных местах. Однажды — это было 12 сент. 1804, — когда он так работал в лесу, на него напали 2 разбойника, желавших отнять у него деньги. С топором, который был у него в руках, ему ничего не стоило бы защититься, но он предпочел терпеть и получил такие сильные удары обухом своего же топора, который он добровольно выпустил из рук, что остался лежать полумертвым, и лишь через несколько дней с трудом добрался до монастыря для лечения после недели жесточайших страданий, понесенных им от повреждений, признанных врачами смертельными; опять, как и в дни его послушничества, удостоился он видения Божией Матери, пришедшей к нему в сопровождении ап. Петра и Иоанна с теми же словами: этот — нашего рода. Быстрое выздоровление, при отсутствии медицинской помощи (святой отказался принять ее), снова обличило истинную, подлинную реальность этого посещения. Но только через 5 мес. он оказался в состоянии вернуться в свое уединение к своему обычному образу жизни. «Знаком жестокой борьбы со злом, из которой он вышел полным победителем, — продолжает В. Н. Ильин, — стала его согбенность от понесенных повреждений: получив их, он уже навсегда стал ходить согнувшись и постоянно опираясь на палку и свой рабочий топор, либо мотыгу. Страдальческая согбенность “убогого Серафима” как бы видимо символизировала его смирение. Последнее сказалось не только в мужественном и кротком перенесении “злостраданий” от насильников, но и в прощении их. Он горячо заступился за злодеев, после того как спустя некоторое время они были случайно обнаружены. Здесь Преподобный не остановился даже перед угрозою: он решительно заявил, что уйдет вовсе из обители и вообще покинет край, если что-нибудь с ними сделают». «Этою “жизнью во Христе”, этим “облечением во Христа”, кажется, была достигнута высшая мыслимая для человека ступень совершенства во всех смыслах: целомудрие, бдение (т. е. непрерывная память о Боге), пост, непрестанная молитва, кротость, смирение, послушание; совершенное незлобие, — наконец, и видимое, наружное возложение и ношение “язв Господа Иисуса Христа на теле” по слову апостола. Но для совершенства нет пределов, и изощренный в опыте духовности взор подвижника видел ступени, по которым еще надлежало ему восходить». С 1804 по 1807 Серафим прервал свои обычные работы и, найдя в лесу большой камень, начал новый этап своей духовной жизни. Он стал столпником. Три года (тысячу ночей, говорит предание), когда мир потрясали войны и триумфы Наполеона и Александра, Серафим провел на коленях на камне, с воздетыми к небу руками, беспрестанно повторяя молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному!» Днем он молился на др. камне, ближе к своей хижине, и немного отдыхал. Этот подвиг столпничества, осуществленный в XIX в., — единственный в своем роде. Это была мировая умилостивительная жертва, приносившаяся в эти годы, в этом лесу, святым русским иноком. Вся земля через него приносила себя Богу и молилась его устами. В 1807 Серафим кончил свой подвиг столпничества, чтобы начать подвиг молчальника; он не обменивался больше ни единым словом с теми, кого он встречал, и падал перед ними на землю в знак своего решения не вступать в разговор. Тем временем умер Саровский игумен, и его преемник, едва вступив в должность, стал проявлять определенную враждебность к святому отшельнику. Он завидовал его святости, а позже и его известности. Еще более печально то, что и многие из монастырской братии, поощряемые на это игуменом, начали по-настоящему преследовать Серафима. Они досаждали вредили ему, как могли, дошли даже до того, что разрушили маленькую печь в его хижине. Словом, в Сарове повторилась история св. Тихона Задонского. Поистине, как говорит св. ап. Павел: «беды во лжебратии» (2 Кор. 11, 26), отмечает В. Н. Ильин. В 1810 игумен потребовал, чтобы Серафим вернулся в монастырь. Преподобный покорился беспрекословно. 8 мая он вернулся в монастырь, выбрал себе маленькую келию, площадью в 3 кв. метра, и затворился в ней, не допуская к себе никого, кроме больничного служки и священника, приносившего ему причастие. «Образ жизни, — пишет В. Н. Ильин, — был также до крайности суров. Огонь горел только в лампадке — перед единственной иконой, находившейся в его келии, — иконой Божией Матери “Умиление” (святой называл ее — “Радость всех радостей”). Келия не отапливалась никогда. Постели в келии не было и спал он на мешках с камнем. Приближаясь же к минуте своего отшествия — свидетельствует “Летопись”, он начал опочивать т. о.: становился на колени и спал ниц к полу, поддерживая руками голову. Молитвенный подвиг состоял в следующем. Ежедневно совершалось огромное правило св. Пахомия Великого. Затем в понедельник прочитывалось целиком Евангелие от Марка, в среду — от Луки, в четверг — от Иоанна. В пятницу Преподобный совершал службу Кресту Господню, а в субботу — службу всем святым. К этому присоединял ежедневно по 1000 поклонов. В число аскетических упражнений затворника в это время входило и ношение на плечах тяжелого железного креста». В сент. 1815 его преображение в Боге продвинулось уже так далеко, что продолжать затвор и отшельничество стало для него бесполезным. Тогда он стал постепенно ослаблять суровость затвора. Так, он дал свое благословение некоторым лицам и отворил дверь своей келии». «В это время, — продолжает В. Н. Ильин, — посещать и видеть его могли все желающие. Но молчальничество все еще продолжалось. Вскоре, однако, он стал вступать в душеполезные и наставительные беседы с приходившими к нему за советами и наставлениями членами братии. Все более и более увеличивалось число иноков и мирян жаждавших его благословения и поучений. Слишком уж явным и ярким светом сияла его святость, чтоб она могла укрыться от взоров даже непосвященных и грешных людей». Наконец, 25 нояб. 1825 ему вновь явилась Божия Матерь и прямо повелела ему выйти из затвора, чтобы нести утешение и помощь ближним; следуя этому повелению, Серафим совершенно прекратил затвор, продолжавшийся 15 лет, и широко открыл двери тысячам и тысячам страждущих людей, приняв на себя новый крест — быть их духовным отцом и руководителем». Так начался четвертый, и последний, этап его жизни —период действенного служения ближним, период старчества — он стал «Старцем Серафимом». «Ни один еще святой Русской земли, — писал В. В. Розанов, — так не повторил, но без преднамерения, неумышленно, великих фигур, на которых, собственно, как мост на своих сваях, утверждалось христианство». Действительно, мы знаем святых столпников, затворников, исповедников, молчальников, старцев. Серафим был всем этим вместе. Он свел воедино все пути, которыми душа поднимается к Богу. Этот пример — быть может, единственный в истории христианской святости. Став «всяческим для всех», прп. Серафим не вполне отказался от своего любимого уединения; время от времени он удалялся в новую «пустыньку», построенную ближе к монастырю, чем прежняя, около источника, вода которого, по его молитве, совершала чудесные исцеления. Слава о святом старце быстро распространилась по всей Россия. Целыми днями он утешал несчастных, наставлял толпы людей, приходивших к нему за советом, без устали выслушивал всевозможные жалобы. На все вопросы, даже самые неожиданно-странные, он отвечал с одинаковой простотой, с добродушной улыбкой, часто не без юмора. Посетителей бывало иногда по тысяче в день, а он к концу дня не проявлял никаких признаков утомления, так же приветливо встречал последних, как первых, говорил им сначала все те же слова: «Христос воскресе, моя радость», потом показывал им икону Божией Матери «Умиление», которая всегда была с ним, и добавлял: «Вот радость всех радостей». Достигнув своей молитвенной и подвижнической жизнью необычайного единения с Богом, Серафим тем самым стал по-новому необычайно близок людям. Вместе с властью в духовном мире он получил власть над миром материальным. Отсюда — множество чудес, добавившихся к расточавшимся им утешениям и к преподававшимся им советам и наставлениям. Первым человеком, которого он исцелил, был М. В. Мансуров, еще за 2 года до полного открытия затвора. Болезнь была настолько сложная и безнадежная, что врачи отказались от него. Знаменуя болящего елеем, святой сказал: «По данной мне от Господа благодати, я первого тебя врачую». Тут же выздоровев, Мансуров с восторгом бросился к ногам подвижника. Святой его поднял и сказал ему строго: «Разве Серафимово дело мертвить и живить, низводить во ад и возводить? Это — дело единого Господа, Который творит волю боящихся Его и молитву их слушает. Господу Всемогущему да Его Пречистой Матери даждь благодарение» (В. Н. Ильин). Все приближавшиеся к «батюшке Серафиму» находили в нем не святого с иконы, разговаривающего «общими местами и благочестивыми прописями, а особое к нему только обращенное и для него только существующее живое лицо» (В. Н. Ильин). Его «прозорливость», позволявшая ему читать в глубинах человеческих душ, была изумительной. После его кончины были найдены пачки писем, обращенных к нему и оставшихся нераспечатанными: на все он в свое время дал устные ответы. Дар прозорливости у святых вообще составляет некоторую проблему. Где искать ее решения, указывают слова прп. Серафима, сказанные им однажды на эту тему: «Как железо ковачу, так и я предал себя и свою волю Господу Богу. Как Ему угодно, так и действую; своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю»… Др. раз посетитель, пораженный его изумительным знанием чужих сердец, сказал ему: «Ум ваш так чист, что от него ничего не сокрыто в сердце ближнего»; в ответ на это Серафим положил свою правую руку ему на уста и сказал: «Не так ты говоришь, радость моя. Сердце человеческое открыто одному Господу и один Бог сердцеведец… А я, грешный Серафим, первое помышление, являющееся в душе моей, считаю указанием Божиим, и говорю, не зная, что у моего собеседника на душе, а только верую, что так мне указывает воля Божия для его пользы. А бывают случаи, когда мне выскажут какое-либо обстоятельство, и я, не поверив его воле Божией, подчиню своему разуму, не прибегая к Богу, — в таких случаях всегда делаются ошибки». Иными словами, по учению прп. Серафима, человек полной отдачей самого себя Богу, смирением и «самоуничижением» по примеру Христа приобретает в той или иной степени участие во всеведении и всемогуществе Божием. «Веселость не грех, — говорил прп. Серафим, — она отгоняет усталость, а от усталости, ведь, уныние бывает, и хуже его — нет. Оно все приводит с собою. Вот и я, как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже бывал и такой веселый-то был, радость моя. Бывало как ни приду на клирос-то, братья устанут ну и уныние нападет на них… А я и веселю их, они и усталости не чувствуют; ведь дурное что говорить ли, делать ли — нехорошо, и в храме Божием не подобает, а сказать слово ласковое, приветливое да веселое, чтобы у всех перед лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был — вовсе не грешно, матушка»… «Нет нам дороги унывать, — говорил он еще, — потому что Христос все победил, Адама воскресил, Еву освободил, смерть умертвил».Т. о., радость прп. Серафима, так же как и св. Тихона, есть радость пасхальная, она порождена Голгофой, т. е. победой, одержанной Крестом. Что касается духа мира, то известны следующие слова Преподобного: «Радость моя! Стяжи себе мирный дух, и тысячи вокруг тебя спасутся». Однако, все это не значит, что прп. Серафим не умел требовать жертв от других и их добиваться. Он был в высокой степени наделен даром различения духов и отлично знал, что от кого можно требовать и насколько. Порою его требования могли быть страшными. Так случилось с богатым помещиком, которого он исцелил: когда тот спросил, как ему благодарить Бога за свое исцеление, Серафим потребовал от него добровольного принятия бедности. Испросив благословение старца, Мантуров повиновался беспрекословно. Другой раз Серафим призвал к себе сестру того же Мантурова, Елену, и открыл ей, что ее брат болен и должен умереть; но т. к. он еще не завершил всего дела, которое было ему предначертано на земле, то вместо него из «послушания» умереть следует ей. Девушка приняла от «батюшки Серафима» благословение на эту жертву и умерла святою смертью через несколько дней. Молитва — великое средство соединиться с Богом, сильнее поста и всех прочих аскетических упражнений. Прп. Серафим ставил ее превыше всего. Он составил молитвенное правило для мирян. Будучи сам мистиком, т. е. наделенным в очень высокой степени даром внутренней молитвы, он утверждал, что молитвою все имеют возможность приобретать дар Святого Духа, ибо «велика сила молитвы, она более всего приносит Духа Божиего… Она как бы всегда в руках наших, как орудие для стяжения благодати Духа». Молитва есть путь, ведущий к Господу… Если имя Божие всегда у нас на устах — мы будем спасены… Молитва есть победа непобедимая. Одному из друзей и учеников прп. Серафима, Иоанну Тихонову, дано было присутствовать при одном из случаев преображения святого силою молитвы. «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме, — сказал старец, — некогда, читая в Евангелии от Иоанна слова Спасителя, что в дому Отца Моего Его обители многи суть, я, убогий, возжелал видеть сии небесные жилища. И Господь действительно по великой своей милости не лишил меня утешения по вере моей и показал мне сии вечные кровы, в которых я, бедный странник земной, минутно туда восхищенный (в теле или бестелесно, не знаю), видел неисповедимую красоту небесную». Отец Серафим замолчал. В это время он склонился несколько вперед, голова его с закрытыми очами поникла долу, и простертою дланью правой руки он одинаково тихо водил против сердца. Лицо его постепенно изменялось и издавало чудный свет, и наконец до того просветилось, что невозможно было смотреть на него; на устах же и во всем выражении его была такая радость и восторг небесный, что поистине можно было назвать его в это время земным ангелом и небесным человеком. Во все время таинственного своего молчания он как будто что-то созерцал с умиленьем и слушал что-то с изумлением… После довольно продолжительного молчания, снова заговорил о. Серафим. Вздохнувши из глубины души, с чувством неизъяснимой радости он сказал мне: «Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы сама эта келия наша была полна червей и если бы черви эти ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его… Но если той небесной славы и радости не мог изъяснить и сам батюшка-апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горнего селения, в котором водворяются праведные души!» Мы здесь начинаем различать цель мистической молитвы: это — преображение всего человека, в его единстве души и тела, преображение Божией благодатью и сиянием славы Пресвятой Троицы, обитающей в душе праведника. Прп. Серафим формулирует главную цель христианской жизни — стяжание Духа Святого. В беседе со своим духовным чадом Н. А. Мотовиловым святой учил: «Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель нашей христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого Божияго… Добро, ради Христа делаемое, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодати Духа Святого…» (см.: «Стяжание Духа Святого»). Общий итог этих идей подведен словами, сказанными старцем под конец его беседы с Мотовиловым: «Господь ищет сердце, преисполненное любовию к Богу и ближнему, — вот престол, на котором Он любит восседать. Сыне, даждь ми сердце твое, — говорит он, — а все прочее Я сам приложу тебе». По существу, это — отзвук евангельского слова: «Ищите во первых Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Царство Божие и есть Святой Дух. Св. Григорий Нисский учит, что второе прошение молитвы Господней — «Да приидет Царствие Твое» — есть прошение о ниспослании Святого Духа. Следовательно, от человека требуется только одно: искать Царствия Божия, т. е. Святого Духа. Это искание должно выражаться «свободным обращением к Богу… Дай Мне сердце твое» — это значит: жертвенно дай Мне его. Но само сердце есть Божий дар, поэтому человек, когда он следует божественной воле и отдает Богу свое сердце, всего только «отдает Божие Богу». Взамен этой отдачи он получает саму Любовь — Любовь, Которая есть Личность, — Святого Духа со всеми Его дарами. На нашу убогую человеческую любовь Он отвечает всем тем, что «приложится», и дает «единое на потребу» — Свое Царство. Нужно только проявление этой отдачи нашего сердца Богу. В этом состоит наше действие и наша жертва: в обращении к Богу нашего духа. Но это и есть молитва. Бог благословляет ее, без меры и на всю вечность давая нам Себя. Стяжание Святого Духа означает, т. о., пребывание в любви Божией, которая «никогда не перестает» (1 Кор. 13, 8). Вот о чем свидетельствует прп. Серафим, давая возможность своим собеседникам ощутить райское блаженство. Бог Духом Святым освящает людей. Опыт святости, опыт блаженства, опыт любви — одно и то же. Именно это единство наш святой и дал понять и испытать своим духовным чадам. 25 марта 1832 прп. Серафим удостоился видеть нисхождение на землю Пресвятой Богородицы. Он сам говорил, чем была для него Божия Матерь: «Радость всех радостей». Чтобы понять смысл таких отношений, необходимо яснее увидать и усвоить, что есть Божия Матерь. Она — вместе со своим Сыном со-начальница обновления всего творения. Благодатью Святого Духа и своим личным подвигом она стала «неопалимой купиной». Богородицей «благословенной в женах», исполненной Духа Святого, той, которая до Страшного Суда уже достигла высшей степени прославления, какая только доступна чистому сотворенному существу. Поэтому она представляет тварную природу в ее первичной нерастленности, она символизирует человечество в его целостной полноте, т. е. обновленное творение, исполненное Духа Святого, — творение, в котором Бог есть все во всех. Иными словами, она — живой символ вечного блаженства. Вот почему человек, если он отворачивается от Марии, отворачивается от дара Святого Духа. Лишаясь Ее, он лишается Того, кто «радует юность мою», он сам отрезает крылья своей души. После этого понятно, что, став в особом смысле учеником Божией Матери, человеком «ее рода», Серафим, больше, чем кто, либо другой, мог углубиться в тайну, открытую ему этой Силой, исходящей от Отца и особым образом обитающей в Пресвятой Деве; а вместе с этим ему было дано не только испытать самому уже на земле «вечное блаженство», «райскую сладость», но и др. позволить в этом участвовать, хотя бы на несколько мгновений. Прп. Серафим каждого посетителя обычно называл «радость моя», «сокровище мое», почему он всех приветствовал пасхальным возгласом «Христос воскресе», кланялся посетителям в землю и порою целовал им руки. Достигнув этого этапа своей жизни, он уже ясно видел образ Божий в каждом человеке и это наполняло его радостью подлинной и глубокой. Знаками уважения и любви, которые он оказывал людям, он выражал свои чувства по отношению к гражданам Царства Божия, которое начинается уже в земной жизни и никогда не кончится в вечности. С любовью относясь ко всем людям Преподобный был непримирим к врагам веры — особенно к иудейским сектантам и масонам. Рассказывают, что в 1825, незадолго до декабристского восстания, к нему обратился за благословением масон, по-видимому, Пестель, так св. Серафим на него яростно закричал, как на самого величайшего преступника и отступника от Христа: «Гряди откуда ты пришел», — и прогнал его прочь. По рассказам очевидца, страшно даже было смотреть на старца в это время. В Государственном архиве Российской Федерации сохранилась докладная записка Н. А. Мотовилова Государю Императору Александру II, в которой исчерпывающе излагается отношение великого русского св. Серафима Саровского к масонству: «…батюшкой отцом Серафимом священно тайно, но для меня вполне ясно повелено от лица Господня Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доложить, что по поводу Восьмого Вселенского Собора крайне насущно в настоящее время как, во-первых, для соединения Святых Божиих Церквей под Единую Главу Христа Жизнодавца и под Единый Покров Пресвятыя Богородицы, так, во-вторых, и всецелое анафематствование всей мерзости отступления от Святой Вселенской Веры Христовой или аболиционистического нивелирования всего на свете, т. е. по-русски — декабризма, а по-вселенски — масонства, франкмасонства, иллюминатства и всей их якобинской, престолов церковных и монастырей святых разорительной и цареубийственной, баргонительной правительственности, всеподло безбожной, антихристианской, сосредоточенной преимущественно в ложах — Симбирской, Московской, С.-Петербургской — по России; Нью-Йоркской — по Северной Америке; Калькуттской — по Ост-Индии; Лондонской, Франкфуртско-на-Майнской, кроме мелких лож — шведских, прусских, германских, австрийских, итальянских и прочих, — всемирно возглавляемых в Клубе Юнионе в Париже, как во вселенской централизации всего богопротивного антимонархического и панреволюционернейшего в мире…» Жизнь «батюшки Серафима» приходила к концу. Божия Матерь ждала его. Давно уже он сам изготовил себе гроб, выдолбленный в дубовом стволе. Теперь он начинал чувствовать, что силы уходят… «Жизнь моя сокращается — говорил он, — духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв». И добавлял: «Когда меня не станет — вы ко мне на гробик ходите! И чем чаще, тем лучше. Все что есть у вас на душе, что бы ни случилось с вами, придите ко мне, да все горе с собой-то и принесите на мой гробик! Как живому, все и расскажите! Как вы с живым всегда говорили, так и тут! Для вас я живой есть и буду во веки!» Сразу после смерти Серафим был буквально канонизирован гласом народным, задолго до торжественной канонизации, которая состоялась через 70 лет, 19 июля 1903, в присутствии царской семьи и огромного множества народа, собравшегося со всех концов России. Это событие Серафим предвидел при жизни. «У нас (в Сарове) какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу-то, народу-то со всех сторон, со всех сторон!» А немного помолчав, он добавил: «Но эта радость будет на самое короткое время; что далее будет… такая скорбь, чего от начала мира не было!.. Ангелы не будут поспевать принимать души». При этих словах слезы текли у него из глаз. Вечное блаженство достигается узким путем, «путем наибольшего сопротивления». Таков был путь Саровского святого. Он довел до конца смерть себя самого во Христе, и вот почему он исполнился «пасхального духа». Ведь основы христианской Пасхи это — смертная тоска в Гефсимании, надругательства на суде, Голгофа и кажущаяся оставленность Богом. Вот чем, претворенным в Пасху, «ад упразднился» в сиянии славы Божией. Действительно, христианский идеал, в противоположность буддийскому, состоит не в уничтожении мирового бытия, а в его умножении, приводящем к преображенному состоянию через упразднение всякой ненависти, всякого разделения и через возникновение в нас совершенной любви к Богу и ко всем существам, получившим жизнь от Него. Это мы и видели в истории русской духовности с самого ее начала. Прп. Серафим подводит итог всему этому учению, вернее, он не только подводит итог, но, по выражению блж. Августина, он его «проявляет». Личность его сияет таким чистым, таким привлекательным светом, что если только не быть слепым к тому, «что не от мира сего, но свыше», невольно чувствуешь, приближаясь к нему, внутреннюю перемену, становишься лучше, точно образ Божий внезапно в нас обновляется. В предреволюционный период в лице прп. Серафима получило свое высшее выражение все то, что И. А. Ильин называл «святынями, коими держалась и крепла Россия». Действительно, «все трудности нашей природы, все испытания нашей истории мы снесли и пронесли благодаря тому, что ставили свою душу в трепетную близость к Богу, получая от этой молитвенной близости: живую совесть, мудрое терпение, уменье прощать и повиноваться. И еще глубже: душу, открытую для каждого веяния Божьего духа; душу, по детски доверчивую, искреннюю, добрую и смиренно покаянную; дар — веровать сердцем и освящать лучами этой веры весь свой уклад, и быт, и труд, и природу, и самую смерть». Прп. Серафим был и остается для каждого русского человека словно пробным камнем верности этому идеалу, измена которому неизбежно должна была повлечь за собой моральное порабощение силами зла. Тому, кто этого не понимает, русская духовность и идея Святой Руси останутся навсегда мертвою буквою. От него останется скрытой «русская тайна» — ибо своя тайна есть у каждого народа. Иеромонах Иоанн Кологривов Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа — http://www.rusinst.ru Вернуться на главную страницу Серафима Саровского

Секреты более быстрого чтения и лучшего усвоения информации

Меня, как специалиста по истории, всегда спрашивали, как я выдержу, читая целую лодку книг каждую неделю. Пока я отвечал им, они обычно смотрели на мою книжную полку и теряли сознание, как и я, когда смотрю уравнения на доске. В чем мой секрет? Это более очевидно, чем вы думаете: я никогда не читал или из назначенных мне книг от корки до корки. Вы спросите, как можно усваивать информацию, не читая книгу целиком? Откройте для себя некоторые уловки, которые люди используют, чтобы заставить других думать, что они действительно читают эти толстые фолианты, лежащие на их полках…

1.Сначала прочтите заключение.

Многие авторы вначале любят говорить загадочно, выкидывая многословные, непонятные фразы на первых нескольких страницах своей книги. Именно в этот момент многие падают с повозки и разочарованно бросают все, что читают, на землю. Ключ к обману. Сначала перейдите к концу книги и найдите заключение. Любой достойный писатель предоставит читателю аккуратное краткое изложение своих аргументов и быстрый обзор примеров, которые они там использовали.Как пишут на сайте Spreeder:

Биографию автора не обязательно знать? Так что пропустите это. Затем вы также можете пропустить пролог в большинстве случаев — он обычно содержит простое введение в книгу и редко содержит информацию, которая будет для вас действительно полезна.

Однако эпилог — это совсем другое дело — обязательно прочтите его, потому что он обычно используется для подведения итогов книги и даже может предоставить дополнительную информацию из более поздних изданий.

Еще одно преимущество этого состоит в том, что вся эта ерунда в начале книги будет иметь гораздо больше смысла, если вы точно знаете, куда идет автор. Если вы находитесь в затруднительном положении (читай: предполагалось, что завтра утром вы прочитали книгу для урока, но так и не дошли), прочитав всего , заключения может быть достаточно, чтобы создать иллюзию, что вы знаете, о чем говорите. о.

2. Используйте маркер.

Одна из ошибок, которые люди делают на раннем этапе, заключается в том, что они отказываются от выделения, потому что в конечном итоге они отмечают слишком много вещей или учителя сказали им, что это бесполезное занятие.Дело в том, что выделение может быть отличным инструментом, если его правильно использовать. Вы не должны использовать его на всех, и вы не должны использовать его один раз на каждые пятьдесят страниц. Вместо этого вам нужно сосредоточить свои усилия на выделении кратких утверждений автора. Они часто повторяют одну и ту же мысль на нескольких страницах, а в конце дают аккуратный небольшой абзац в форме галстука-бабочки, в котором окончательно излагается мысль, которую они пытались донести. Выделите это, и когда вы вернетесь к просмотру книги, все, что вам нужно знать, будет готово с первого взгляда.Я не могу сказать, сколько раз мне это помогало, когда я возвращался к проверке книги для теста.

3. Используйте оглавление и подзаголовки.

Людей, часто детей студенческого возраста, часто удивляет, когда они слышат, что большинство ученых часто не читают книги полностью. Вместо этого они обычно делают (и мне это сказал профессор) проверяют оглавление и читают главы, которые их интересуют или имеют отношение к их работе. Или они пролистают книгу и остановятся, когда увидят интересующий их подзаголовок.Это делает чтение менее утомительным, поскольку вы читаете только то, что хотите прочитать. Вы все равно поймете суть мысли автора в целом, поскольку они обычно каким-то образом переформулируют ее в в каждом разделе книги. Это отличный метод для предотвращения синдрома «глаза скользят вниз по странице, но не обрабатывают единый мир».

4. Будьте активны вместо того, чтобы реагировать.

Клей Джонсон, автор книги Информационная диета: аргументы в пользу сознательного потребления , высказывает несколько интересных мыслей по этому поводу.

Мой совет номер один — потреблять сознательно и осознанно. Превратите свое отношение к потреблению информации в то, что вы делаете проактивно, а не во что-то, что происходит с вами. Как только вы это сделаете, вы сможете приступить к применению фреймворков.

Это восходит к тому, что я говорил ранее. Вам не следует читать ради чтения или пытаться пробиться через то, что вам не говорит.

Даже в колледже, где профессора назначают вам чтения, вы можете принимать активное участие в том, что вы рецензируете.Как я уже говорил, один из способов сделать это — пропустить скучные для вас части, вместо этого сосредоточив все свое внимание на тех разделах, которые вам нравятся.

Еще один способ обойти это в колледже — провести собственное исследование. Наряду с классными чтениями найдите (одобренные профессором) книги, относящиеся к вашему классу, которые обращаются к вашей душе. Однажды я взял курс на Италию 19 ^— века, и, хотя мне это понравилось, показания могли немного пересохнуть. Для меня сработало то, что я нашел книгу об этой эпохе о фигуре, которая меня заинтриговала (Джузеппе Мадзини), и прочитал об этом периоде времени с точки зрения его жизненного пути.Это облегчило мне задачу, поскольку вся история, которую мы изучали в классе, теперь была оформлена историей, с которой я мог соединиться.

Чтение — это не то, чем вы автоматически получите удовольствие, если не приложите усилия, чтобы найти то, что хотите, чтобы читал.

5. Не пытайтесь читать каждое слово.

Это была моя ошибка долгое время. У меня в голове была идея, что если я буду читать каждое слово, я запомню больше информации. Вместо этого я обычно остекленяю и умираю от умственной скуки.

Дело в том, что большинство научно-популярных книг отформатированы таким образом, что чтение каждого слова становится излишней практикой. Автору есть что сказать, наиболее важные из которых можно найти в заключении. Большинство книг наполнено доказательствами, а не глубокими соображениями, и это хорошо для вас, поскольку доказательства интересны, но все они подтверждают один и тот же тезис. Поэтому не увядайте, читая бесконечные потоки доказательств, подтверждающих аргументы автора, найдите несколько, которые вас интересуют, и переходите к следующей главе.

Это касается и художественного чтения. Не уходите, потому что вы перейдете к скучной части книги (например, к тем сценам в «Игре престолов», где Джордж Р.Р.Мартин описывает каждую мелочь о жареной утке, которую едят его вымышленные персонажи). Просто просматривайте его, пока не увидите что-нибудь важное. Конечно, вы можете что-то упустить, но лучше продолжать двигаться, чем в отчаянии отложить книгу.

Чтобы закрыть этот пункт, я процитирую Питера Экономика (да, это его имя, довольно круто, да?)

Единственное, что помогает мне освоить такой материал и фактически узнать что-то в процессе, — это просмотреть его вместо пытаюсь прочитать подробно.Просматривая, я записываю основные моменты в блокнот. Когда я закончу, я могу просмотреть основные моменты, которые я собрал, и получить довольно хорошее представление о том, что мне нужно знать.

6. Напишите отзывы читателей.

Потерпите меня, прежде чем начнете стонать. Хотя большинство людей ненавидят писать, это действительно один из самых простых способов сохранить много информации за короткий промежуток времени. Одна из вещей, которые я делал, чтобы запомнить ключевые моменты большой книги, заключалась в том, чтобы сжать ее в одностраничный ответ читателя с двойным интервалом.Примерно в двух абзацах я изложу аргументы автора, несколько интересных свидетельств, а также то, с чем у меня возникли проблемы / что, по моему мнению, они могли бы сделать лучше.

Как и выделение, написание ответов читателя дает вам инструмент для быстрого обзора наиболее важных аспектов книги. Когда вы готовитесь к тесту, гораздо легче узнать ответы читателей, чем задорно пролистывать все свои книги снова.

7. Обсудите то, что вы читаете, с другими.

Как бы мне ни не нравилась работа в группах, нет никаких сомнений в том, что разговор о чтении с друзьями или одноклассниками поможет вам запомнить информацию. Действительно, еще в колледже у меня был напарник, и мы обсуждали практически все, что читали. Мы часто шутили по поводу некоторых точек зрения автора или некоторых доказательств, которые они использовали. Удивительно, но когда пришло время выходить в финал, я часто вспоминал сложные отрывки из книги, сначала думая о шутках, которые придумывал со своим партнером.

Некоторые из нас обучаются на слух, и, как утверждает автор Эрик Хольцкло, они «лучше всего понимают, когда [слышат] контент и новую информацию». Поэтому поговорить с другом о прочитанном — отличный инструмент для закрепления ваших знаний по этой теме. Будет даже лучше, если вы сможете пошутить над этим, потому что тогда вы сгущаете эту информацию во что-то, что вы находите чрезвычайно близким, что только упрощает вспоминание в будущем.

8. Во время чтения записывайте вопросы для обсуждения.

Это то, что я понял, когда был ассистентом учителя. Даже если вы не ведете класс в обсуждении прочитанного, лучше держать блокнот рядом с собой, когда вы просматриваете сложный текст. Когда вы видите что-то озадачивающее или неприятное, просто сделайте паузу и запишите вопрос, связанный с вашей проблемой. Главное — никогда не предполагать, что автор прав; вы хотите, чтобы ваш разум был занят тем, что вы читаете, и оставаться критическим — эффективный способ сделать это.

Подходит как для художественной, так и для научно-популярной литературы. Обычно вы задаете такой вопрос:

• Почему автор так формулирует?
• Имеет ли смысл это доказательство?
• Выявляет ли этот абзац какую-то предвзятость?
• Как этот момент связан с общей аргументацией автора?
• С какой аудиторией они обращаются?

Они могут быть более сложными, чем эти; все зависит от того, что вы на самом деле читаете.

Это все советы, которые я могу придумать на данный момент! Я уверен, что есть еще кое-что, так что если вы найдете, не стесняйтесь комментировать их ниже. Подводя итог, можно сказать, что для улучшения ваших навыков чтения и понимания необходимо стать активным участником. Вам нужно найти то, что вы хотите прочитать, и постараться сохранить некоторые из наиболее важных моментов. Если повезет, вы быстро пройдете через несколько сотен страниц одиссеи!

Кредит на выбранную фотографию: Glasses_on_book_101.JPG / MorgueFile через mrg.bz

Этот трюк с чтением может научить ваш разум воспринимать больше информации

Чтение может изменить ваше здоровье, благосостояние и продуктивность.

Роберто Боланьунсе сказал: , «Чтение — это как думать, как молиться, как разговаривать с другом, как выражать свои идеи, как слушать идеи других людей, так и слушать музыку, как смотреть на окрестности, как гулять. пляж.»

Чтение предлагает свободу путешествовать по пространству, времени, истории и предлагает более глубокое представление об идеях, концепциях, эмоциях и всей совокупности знаний.

За исключением того, что мы не запоминаем многое из того, что читаем, через несколько месяцев или лет.

Мы сохраняем лишь часть того, что узнаем в первый раз.

«Обычно люди забывают 90 процентов того, что они изучают в классе, в течение 30 дней. И в большинстве случаев это забвение происходит в течение первых нескольких часов после урока », — говорит Джон Медина, автор Brain Rules.

Хорошая новость в том, что с этим можно что-то сделать.

Значение интервалов повторения

«Если человек не может получать удовольствие от чтения книги снова и снова, нет никакого смысла читать ее.»- Оскар Уайльд

Мозгу нужно время, чтобы усвоить и обработать новые знания.

Наука показала, что когда ваш мозг изначально хранит информацию в вашей долговременной памяти, она не остается постоянной, пока вы не вернетесь к ней несколько раз, чтобы увеличить шансы на ее сохранение

Это связано с тем, что мозгу нужно время, чтобы построить структуру и улучшить связи вокруг новой информации.

«Исследования неизменно показывают, что мы можем запоминать только пять-семь новых фрагментов информации за раз.Это увлекательное исследование, но оно также имеет практическое значение для того, как нам следует учиться », — пишет Джеймс Гупта из The Guardian.

Ассоциация психологических наук считает, что это лучший способ изучать и сохранять новую информацию.

Интервальное повторение подразумевает повторение того, что вы пытаетесь сохранить в течение определенного периода времени.

Пример, когда вы читаете книгу и действительно получаете от нее удовольствие, вместо того, чтобы убирать ее, перечитайте ее снова через месяц, затем снова через три месяца, затем снова через шесть месяцев, а затем снова через год.

Интервальное повторение использует эффект интервалов, феномен памяти, который показывает, как наш мозг учится.

В конце 19 века Герман Эббингауз (психолог) был первым, кто систематически занялся анализом памяти.

Он измерил, сколько времени требуется среднему человеку, чтобы забыть список случайных бессмысленных слов. Оказывается, более 90% информации исчезает в течение нескольких дней.

Его кривая забывания, которая предполагает снижение запоминания во времени, оказала влияние на область науки о памяти тогда, когда он изучал, как мозг хранит информацию.

Однажды он сказал: : «При любом значительном количестве повторений подходящее их распределение в течение определенного промежутка времени определенно более выгодно, чем их объединение в один момент времени».

Интервальное повторение смягчает эффекты кривой забывания.

Когда вы быстро пересматриваете материал несколько раз, фрагменты информации, которые вы сохраняете, усиливаются, а не исчезают.

Пирс Дж. Ховард, автор книги The Owner’s Manual for the Brain, объясняет:

«Работа, связанная с высшими психическими функциями, такими как анализ и синтез, должна быть увеличена, чтобы позволить новым нейронным связям укрепиться.Когда не хватает времени, новое обучение вытесняет старое ».

Интервальное повторение как метод удержания работает, потому что вы полагаетесь на медленный, но эффективный способ мозга лучше удерживать информацию.

«Интервальное повторение — это просто, но очень эффективно, потому что оно намеренно нарушает работу вашего мозга. Это заставляет учиться требовать усилий, и, как и мышцы, мозг реагирует на этот стимул, укрепляя связи между нервными клетками », — говорит Гупта.

Использование интервалов для повторения любимых книг

Перечитывать книги не должно быть утомительным занятием, особенно если вы выбираете книги, которые вам интересны и которые вам очень нравятся.

Вместо того, чтобы заново перечитывать всю книгу, сначала начните с небольших фрагментов и продолжайте тестирование.

После первоначального чтения постарайтесь как можно больше проверить себя.

На этот раз, если вы не выделяли, не подчеркивали или не делали заметок, сделайте это при повторном просмотре книги для быстрого и эффективного повторения с интервалом.

Повторите это снова через месяц, а затем еще раз через три месяца.

Вернитесь к нему еще раз через шесть месяцев.

Вы можете поставить его в свой календарь, чтобы отметить последний раз, когда вы читали книгу, и когда вам нужно будет прочитать ее снова.

Интервальное повторение может помочь вам найти новые значения, ключевые детали, которые вы пропустили, и основные идеи, которые вы игнорировали каждый раз, когда читаете его снова.

Это лучший подход для сохранения ключевых идей и концепций.

Сознательно пересматривать свои любимые книги и делать записи — один из лучших методов обучения, которые я обнаружил.

Это помогает мне запоминать больше из того, что я читаю, особенно когда я читаю несколько книг одновременно.

Эта статья впервые появилась на Medium.com

Следуйте за нами здесь и подпишитесь на все последние новости о том, как вы можете сохранить процветание.

Будьте в курсе всех наших подкастов с Арианной Хаффингтон здесь.

Другой вид увлеченного чтения — Увлекательные истории

В конце прошлого года я и мои коллеги опубликовали статью в Scientific Study of Literature об особом виде опыта поглощения: тот, который ориентирован на отклоняющиеся особенности текста.Некоторые определения литературного опыта, по-видимому, подразумевают, что чтение художественного текста не может быть особенно увлекательным занятием, а если и так, то, вероятно, это не очень хорошая литература. Скорее литературный опыт, согласно теории на передний план, вращается вокруг реакции читателя на отклоняющиеся особенности текста. Отклонение от общепринятых способов повествования есть.

Захватывающие истории в книжном шкафу

В нашей статье — Переосмысление переднего плана. Выявление стратегий реагирования на отклонения в увлекательных нарративах — мы утверждаем, что вместо того, чтобы просто предполагать, что акцент на передний план и поглощение являются взаимоисключающими, их также можно рассматривать как сопутствующие.Например, когда читатель или зритель фильма поглощает , в результате привлекает внимание отклоняющийся аспект истории. Это из аннотации нашей статьи:

В данной статье мы исследуем совместное возникновение различных ответов с помощью качественного подхода, основанного на данных. Анализ интервью о поглощенном опыте с письменными и кинематографическими художественными повествованиями был сосредоточен на возникновении и реакции на воспринимаемое отклонение. Мы выделили семь стратегий реагирования на отклонения, которые можно описать тремя основными измерениями: поглощение, действие и валентность.Результаты показывают, что воспринимаемое отклонение связано с интенсивным и значимым взаимодействием с повествованием, а не с препятствием этому взаимодействию.

Не вдаваясь в подробности, наш анализ привел к семи различным стратегиям, которые реципиенты применяют в ответ на отклоняющиеся элементы текста или фильма (т. Е. Стратегия реакции поразительного / новизны; стратегия реакции неопределенности / устранения неоднозначности; стратегия реакции символа / понимания; стратегия реакции пустого / воображаемого; стратегия обструкции / приспособления; стратегия реакции насильственного поглощения; стратегия реакции насильственного взаимодействия персонажей).В каждой из семи стратегий обнаруженные отклонения в фильме или тексте приводят к той или иной форме поглощения. Хотя мы действительно видели примеры диссоциации, такие как чувство разочарования, в целом отстраняющие устройства не обязательно отчуждают аудиторию. Напротив, они могут углубить свое участие.

Кроме того, статья полна прекрасных иллюстраций захватывающих впечатлений от чтения и просмотра, которые каждый раз, когда я их читаю, вызывают у меня теплые и туманные чувства по поводу моих исследований.Это тот опыт, который заставил меня в первую очередь захотеть провести эмпирическое исследование абсорбции, и я рад, что мы смогли выделить им видное место для их демонстрации.

В общем, это статья, которой я действительно горжусь. Это было частью нашего проекта абсорбции и повлекло за собой обширное качественное исследование — мое первое большое качественное исследование. Мне понравилась наша совместная работа над этим проектом, и я считаю, что в этой статье действительно есть что добавить,

как в области передовых исследований, так и в области исследований абсорбции.Итак, все ждите во втором выпуске тома 6 журнала Scientific Study of Literature , где будет необычный рассказ о поглощении!

Как лучше усваивать информацию во время чтения?

Чтение хорошей книги может быть полезным опытом, но может быть неприятно, когда информация просто плывет в вашей голове, не застревая в памяти. К счастью, есть несколько методов, которые действительно могут повлиять на сохранение информации. Книжные черви по адресу Stack Exchange дают несколько советов, которые помогут вашей игре в Jeopardy.

Мне нравится читать научно-популярные книги по различным темам, которые меня интересуют, но я считаю, что информация на самом деле не приживается.

Например, я читал биографию Томаса Джефферсона около года назад и ничего не могу вспомнить о ней, кроме того, что он родился в 1743 году. Когда я вижу / слушаю авторов, которые являются для меня образцом для подражания они, как Кристофер Хитченс и Сэм Харрис, могут цитировать из книг. Я даже видел, как Хитченс цитировал книгу, указывая номер страницы по памяти.

Я хочу иметь возможность хранить информацию, как эти люди, но, по возможности, не читая книгу более одного раза. Какие методы я могу предпринять, чтобы получить максимально возможную информацию из книги при ее прочтении?

См. Исходный вопрос здесь .

Трехэтапная программа (отвечает TRdH)

Память состоит из трех компонентов:

1. Впечатление
2. Связь
3. Повторение

Одного из этих компонентов может быть достаточно, чтобы запомнить что угодно.Однако объединение трех компонентов вместе — самый надежный способ запомнить что-либо раз и навсегда. Позвольте мне проиллюстрировать каждый компонент:

Впечатление

Когда вас что-то очень впечатляет (идея, изображение, звук, лицо, текст, ситуация), вероятность того, что вы это запомните, намного выше. . Например, если в детстве вы на какое-то время остались одни, потерявшись в торговом центре, вы можете очень точно запомнить всю ситуацию. То же самое и с вашей книгой: если вас очень впечатлило то, что Томас Джефферсон сделал в своей жизни, шансы, что вы запомните этот аспект, повышаются.Хорошо, что во время чтения вы можете сами усилить это впечатление.

G / O Media может получить комиссию

Например, вы можете перестать читать одну секунду и представить ситуацию в своем уме, преувеличивая некоторые особенности ситуации, чтобы усилить впечатление от вашего мысленного образа, добавив насилия, величие или что-нибудь такое, чтобы шокировать себя. Вы даже можете добавить себя в свою мысленную картину, представив, как Томас Джефферсон благодарит вас за вашу помощь, или пинает вас по заднице, или что-нибудь памятное.Это сделает впечатление сильнее.

Кроме того, вы можете усилить впечатление от текста, прочитав его вслух — даже очень громко, если ваши соседи не против. Некоторые люди более чувствительны к впечатлениям, исходящим от звуков (голоса), чем от взгляда (письменный текст).

Association

Если вы можете связать прочитанное с чем-то, что вы уже знаете, вероятность запомнить это становится еще выше — иногда невероятно высокой. Например, если Томас Джефферсон родился в тот же день, что и вы, вам было бы очень легко это запомнить, потому что вы связали данные, которые вы читаете, с тем, что вы уже знаете наверняка и не забудете.Это похоже на привязку чего-то нового (данных, которые вы читаете, дня рождения Джефферсона) к дереву (части данных, которые вы знаете, вашего собственного дня рождения). Вот почему чем больше вы знаете о теме, тем легче узнавать больше и больше.

Если вы хорошо разбираетесь в теме (например, Кристофер Хитченс и Сэм Харрис по литературе), становится очень легко установить прочные связи — у вас много веревок и много деревьев. Так что узнайте больше об основах и контексте книги, и вы запомните больше.

Повторение

Если вы прочитаете книгу 10 раз, вы запомните больше.То же самое для всего, рецепта, маршрута между двумя местами, текста песни, телефонных номеров и т. Д. Чем больше вы повторяете, тем больше вы запоминаете. При чтении книги, если вы не хотите читать ее несколько раз, вы можете выделить несколько частей, которые вы хотите запомнить, и перечитать только эти части несколько раз. Вы запомните эти отрезки намного лучше. И вы увидите, что они также помогут вам запомнить остальную часть книги.

Произведите впечатление на себя мощными мысленными образами, создайте ассоциации с тем, что вы уже знаете (и убедитесь, что вы изучили основы, чтобы начать), и повторите это упражнение несколько раз.Старайтесь лучше запоминать, и вы станете лучше запоминать все, что хотите.

Не согласны с приведенным выше ответом? Оставьте свой ответ или оставьте комментарий на исходный вопрос . Дополнительные вопросы можно найти на сайте Personal Productivity Stack Exchange , сайте вопросов и ответов для людей, которые хотят повысить личную продуктивность. А если у вас есть собственный вопрос, требующий решения, задайте вопрос .Вы получите ответ. (И это бесплатно.)

Фото Мелани ДеФацио .

Лучшие способы усвоения и сохранения информации | мастера философии © ️ | MVP

Слуховое обучение — это мощный инструмент. Запишите, как вы читаете свои заметки через записывающее устройство. Послушайте несколько раз. Поглощайте того, что вы слышите.

Определите свой стиль обучения… Image

Не пишите слово целиком. Разбейте слов, чтобы сэкономить время.

Изображение

Примеры:

«Философия» = phil’sy

«Engineering» = engr’ng.

По сути, вы учитесь, когда видите, как читаете заметки. Смотри на себя, ты сам себе учитель.

Instagram

Сохраняйте знания свежими в памяти. Во время ваших перерывов между классами, пересмотрят заметки с любым свободным временем, которое у вас есть.

Image

Держите память в рабочем состоянии и в активном состоянии.

Это отличная техника, которую я использую, чтобы чередовать интервалы работы / отдыха. Pomodoro Technique — это лекарство от прокрастинации.

Тренируйте свой ум.

Экономьте время, получайте примечания к курсу, учебные руководства и ресурсы для своих курсов. Вот ссылка…

Обучайте других тому, чему вы научились на своих курсах. Это поможет вам вспомнить и организовать информацию в вашем уме.

* ПОПРОБУЙТЕ: используйте социальные сети в своих интересах, обучая кого-то тому, что вы узнали, с помощью изображения / видео. Размещайте фото и видео, в которых излагаются полученные вами знания.

Используйте SnapChat, Instagram, Facebook или другие платформы социальных сетей, чтобы УЛУЧШИТЬ свои знания путем обмена.

Тай Лопес использует социальные сети

стратегически … YouTube

Не читайте всю книгу … если у вас нет очень технических или углубленных предмета, который вы изучаете, что требует вспомнить конкретный Информация.В противном случае ищите достоверных онлайн-сводок .

Введите в книге / главе «______________ резюме» (в конце)

Подчеркивание / выделение во время чтения прервите сек. Подождите, пока страница не будет готово , чтобы отметить важные моменты.

Запишите краткое изложение всех подчеркнутых моментов после того, как вы закончите работу с главой.

Краткое изложение книги, которое я написал.

«Интеллектуальная карта»: поиск смысла посредством определений слов и понятий.

Сопоставьте свои знания концепции с помощью , нарисовав ее. Проведите викторину, создав интеллектуальную карту темы, и посмотрите, ли вы действительно знаете эти знания…

Как составить интеллектуальную карту:

1. Возьмите слово или тему, разбейте их на части, найдите / создайте собственное определение.

2. Нарисуйте ветви / круги для соединения

Пример созданной мною интеллект-карты.

Если есть сомнения, нанесите на карту.

Изучите самые важные предметы в соответствии с вашими энергетическими ритмами. Определите, когда у вас будет наибольшая энергия , и сосредоточьте свое обучение примерно на этом времени.

Прекратите читать и начните учиться: как лучше усваивать информацию

Нет недостатка в материалах, которые нужно читать в бизнесе, включая маркетинговые копии, бизнес-планы, контракты, юридические документы и, конечно же, бизнес-книги.Я люблю читать, но не все деловые чтения особенно интересны или хорошо написаны. И некоторые из самых важных вещей плотны, сухи и ужасны, независимо от того, насколько для достижения успеха требуется, чтобы вы их читали.

Итак, когда мой почтовый ящик заполнен необходимыми материалами, которые, как я знаю, усыпят меня, я должен приложить особые усилия, чтобы справиться с ними. Во-первых, я выделяю время, не отвлекаясь. Ни телефона, ни электронной почты, ни телевизора, чтобы привлечь мое внимание. Затем я нахожу место с большим количеством естественного света. Наконец, я включаю спокойную музыку, которую хорошо знаю, чтобы войти в ее ритмичный ритм.Прежде чем вы это осознаете, стек ушел, и я чувствую себя лучше от того, что был продуктивен.

Вот еще несколько способов справиться с этим трудным материалом от моих коллег из Inc. .

1. Просмотрите сначала.

Нет ничего хуже, чем усердно писать сухое, скучное или слишком плотное письмо. Когда я сталкиваюсь с такими статьями, книгами или другой информацией, мне требуется вся сила воли, на которую я могу собрать, чтобы прочитать ее, а не отталкивать ее и вместо этого делать что-то другое.Единственное, что помогает мне разобраться в таком материале и действительно чему-то научиться в процессе, — это просмотреть его вместо того, чтобы пытаться прочитать его в деталях. Просматривая, я записываю основные моменты в блокнот. Когда я закончу, я могу просмотреть основные моменты, которые я собрал, и получить довольно хорошее представление о том, что мне нужно знать. Питер Эконом — Менеджер

Хотите узнать больше от Питера? .

2. Немного перемешайте.

Люди усваивают информацию в основном на основе своего стиля обучения; мой стиль меняется с разными задачами. Если мне нужно что-то собрать, я кинестетик; Мне просто нужно взять это в свои руки и сделать это. Во многих смыслах я визуальный, но при чтении технического или скучного жаргона я в основном слуховой. Если я не могу получить доступ к аудиоверсии материала, то на самом деле читаю самые сложные части вслух. Но есть еще один нюанс: когда я его читаю, мне также нужно добавить к нему визуализацию.Я обрабатываю информацию двумя способами, поэтому думаю, что я многозадачный читатель! А ты? Марла Табака — Успешная солистка

Хотите узнать больше о Марле? .

3. Разберитесь в своем стиле обучения.

Я рано обнаружил, что я слуховой ученик, а это означает, что я лучше всего понимаю, когда слышу контент и новую информацию. Моя работа требует, чтобы я просматривал толстые бизнес-планы и документы корпоративной стратегии.Вот тут-то и пригодятся мой смартфон и планшет. Оба имеют встроенные функции, поддерживающие мой стиль обучения. Я могу использовать встроенную технологию преобразования текста в речь, чтобы читать мне контент. Слушая каждый раздел, я целенаправленно резюмирую в голове то, что я только что узнал, поэтому я уверен, что полностью понял переданную информацию. Эта функция также является отличным способом воспользоваться временами, когда ее будет не так легко читать — например, прогуливаясь по аэропорту или добираясь до работы в машине. Eric Holtzclaw — Lean Forward

Хотите узнать больше от Эрика? .

Понравился пост? Если да, зарегистрируйтесь здесь и никогда не пропустите этот еженедельный круглый стол.

Мнения, выраженные здесь обозревателями Inc.com, являются их собственными, а не мнениями Inc.com.

Исследование показывает, что читатели поглощают меньше информации при чтении на Kindle

.

(Phys.org). Исследователи из Университета Ставангера в Норвегии обнаружили, что люди, как правило, воспринимают меньше информации при чтении на Kindle, чем при чтении на бумаге. После того, как их попросили прочитать рассказ, написанный Элизабет Джордж, люди, использующие Kindle, показали значительно худшие результаты в тесте, измеряющем реконструкцию сюжета, чем те, кто читал тот же рассказ из печатной книги в мягкой обложке.Команда еще не опубликовала свои результаты, но представила то, что они обнаружили недавно на конференции в Италии.

По мере того, как электронные книги становятся все более популярными, ученые (и преподаватели) начали задаваться вопросом, отличается ли опыт, получаемый читателем от чтения с помощью электронного устройства, от опыта, полученного при чтении слов, напечатанных на бумаге, или, более конкретно, если опыт лучше или хуже.Команда в Ставангере попросила пятьдесят человек прочитать рассказ из 28 страниц, а затем пройти тест, чтобы увидеть, насколько хорошо виртуальный мир, созданный автором, задуман в их сознании — половина прочитала рассказ на Kindle, другая — на книжка в мягкой обложке. Затем тест включал в себя вопросы о сюжетных точках, окружении, персонажах, объектах и ​​т. Д., Чтобы определить степень усвоения и удержания информации читателем. Исследователи сообщают, что читатели Kindle сообщили о том, что испытывали такое же сочувствие к персонажам истории, как и читатели книг в мягкой обложке, и вопросы в тесте показали, что они также были погружены в нее в равной степени.Они также, казалось, получили общее представление о повествовании, которое было почти таким же, как и в книгах в мягкой обложке, но на этом сходство прекратилось. В тех частях теста, которые проверяли, насколько хорошо читатели усваивают данные из истории, читатели Kindle набрали гораздо меньше баллов.

Исследователи не могут сказать, почему читатели получили более низкие баллы, но предполагают, что необходимо провести дополнительные исследования. Они предполагают, что тактильный опыт, который сопровождает чтение печатной книги, может быть более благоприятным для сохранения данных, или, возможно, тот факт, что читатель постоянно осознает степень своего прогресса с книгой в мягкой обложке, каким-то образом влияет на то, о чем он думает. .

Следует отметить, что только двое из добровольных читателей привыкли читать на Kindle, что могло повлиять на результаты.

---

Печатные книги являются лидерами чтения в США, несмотря на рост числа планшетов

---

Дополнительная информация: через TheGuardian

© 2014 Phys.org

Ссылка : Исследование показывает, что читатели воспринимают меньше информации при чтении на Kindle (22 августа 2014 г.